отсутствовали защитные экраны, либо они работали на минимальных значениях — «янки» ведь все это время тоже стреляли в ответ. Хотя интенсивность огня американцев была и не такой сильной, тем не менее, для практически полного обнуления наших полей в результате почти часового боя этого хватило. Российские вымпелы по сути тоже были защищены лишь одной голой броней, но у наших имелось подавляющее превосходство в численности.

И что еще более существенно, за кораблями 15-ой оставалось превосходство в маневренности. Окруженные со всех направлений дредноуты Кенни физически не могли реагировать и развернуться к атакующим носами. Во-первых, в сторону кого поворачивать, если на тебя летит сразу несколько кораблей противника. Во-вторых, мощности тормозных двигателей было недостаточно для быстрого разворота, и за русскими оставался выигрыш в скорости. Поэтому о возможности успешного отражения атаки, АСРовцам не стоило было даже помышлять. Единственное что им оставалось это, либо становиться в глухую оборону и попытаться какое-то время продержаться, либо, как поступил командир авианосца «Дуайт Эйзенхауэр» — оперативно связаться с русским командованием и выкинуть «белый» код-сигнал — говорящий о сдаче в плен…

Так же благоразумно повел себя и коммандер Хиггинс — капитан тяжелого крейсера «Омаха». Как только американец осознал, что у его корабля нет шансов и времени восстановить поврежденные силовые установки, как поступить в этой ситуации Хиггинс долго не размышлял. Коммандер до этого в течение получаса наблюдал на широком экране, как один за другим корабли его боевых товарищей превращаются в груды искореженной брони под убийственным огнем русской артиллерии. Зачастую экипажи уничтоженных кораблей не успевали их покинуть и исчезали в пламени взрывов, запертые внутри палубных отсеков.

Хиггинс не желал повторения такой же судьбы для себя и своих людей. Поэтому буквально через минуту после того как последняя силовая установка «Омахи» перестала работать в результате очередного привета от русских канониров, коммандер уже связывался с ближайшим к нему кораблем противника.

— Тяжелый крейсер первого ранга «Омаха» вызывает мостик линкора «Евстафий», — Хиггинс лично выполнял работу оператора, не тратя времени на приказы соединить его с командиром русского корабля. — Вы нас слышите? «Омаха» не намерен далее продолжать сопротивление — наши орудийные платформы деактивируются в данную минуту… Не стреляйте, повторяю — не стреляйте…

— Капитан второго ранга Злобина, — представилась Хиггинсу командир линкора «Евстафий». — Слышим вас хорошо, можете так не орать… Огонь на поражение пока не открываем… Ждем подтверждения о деактивации орудий сканерами визуального наблюдения…

Елена Ивановна Злобина была готова к любому развитию событий. Если слова американского коммандера не более чем уловка, чтобы усыпить бдительность и каким-либо образом выиграть время, то не на ту напали. Кавторанг имела за плечами послужной список не меньший, чем у прославленных адмиралов: Самсонова, Белова или Хиляева.

Несмотря на то, что ее «Евстафий» до недавнего времени не входил в состав Черноморского императорского космофлота — в боевых операциях и экспедиционных походах данный линкор и она сама, в качестве его командира, участвовали огромное количество раз. «Евстафию» как и нескольким другим вымпелам Гвардии в этом плане сильно повезло. В отличии от большинства кораблей Преображенской и Семеновской дивизий, в последнее время редко участвовавших в военных операциях, данному линкору в силу обстоятельств удавалось бывать на разных театрах военных действий.

Злобина сначала в качестве старшего помощника, а затем и командира корабля, прошла: Венденскую кампанию где храбро сражалась против крейсеров Речи Посполитой, в крайнюю Русско-османскую войну под руководством того же адмирала Самсонова кавторанг участвовала в знаменитой Адрианопольской битве… Еще раньше ее «Евстафий» входил в состав русского экспедиционного корпуса под командованием адмирала Юзефовича и сражался в войнах Лиги… В общем Елена Ивановна Злобина была тертым калачом, как бы это неуместно не звучало, и видела за свою тридцатилетнюю военную карьеру можно сказать что — все…

А потому у Хиггинса, что бы тот не задумывал, не было ни единого шанса обвести ее вокруг пальца.

— Ваши дальнейшие действия, коммандер? — задала вопрос Елена Ивановна, одновременно с этим приказывая штурману на мостике направить «Ретвизан» на угол атаки вражескому крейсеру со стороны кормового отсека. — Только умоляю не тяните кота за хвост и решайте в темпе вальса… У меня балякать с вами времени и желания не имеется никакого…

— О, Боже, что это было! — синхронизатор речи явно не справлялся и Хиггинс попытался самостоятельно разобрать, что же хочет от него эта странно-разговаривающая женщина небольшого роста и с выпученными глазами. — Если я правильно понял, вы любите танцы, ненавидите насилие над домашними животными и куда-то сильно торопитесь…

— Пусть будет так, — нехотя согласилась Злобина, усмехнувшись растерянности американца. — Думаю, несмотря на плохой перевод, вы уловили суть…

— Не буду вас задерживать долгими переговорами, мэм, — кивнул Хиггинс. — Мною уже отдан приказ об активации «белого» кода-сигнала… Экипаж тяжелого крейсера «Омаха» сдается на милость победителя… Надеюсь на вашу честь и на то, что вы сохраните жизнь моим людям, мэм…

— О чести поговорим после войны, если пожелаете… Что касаемо сохранения жизни — мне не нужна смерть ваших людей, коммандер, впрочем как и ваша, — по простому ответила Елена Ивановна. — Интересует меня лишь корабль, который вы немедленно передадите в полной целости и сохранности призовой команде с «Евстафия»… В этом случае обещаю, что ни один человек и даже ни одно домашнее животное на бывшем американском крейсере «Омаха» не пострадает…

Глава 18

— Господин вице-адмирал, «белый» код-сигнал получен. Экипаж тяжелого крейсера «Омаха» капитулировал, оставшиеся защитные поля и артиллерийские орудия деактивированы, — спустя некоторое время, ушедшее на сложности перевода переговоров с коммандером Хиггинсом, Елена Ивановна Злобина докладывала своему командующему. — «Янки» вроде как ведут себя смирно. По-крайней мере на высланную призовую команду с «Евстафия» на двух десантных модулях их зенитчики никак не реагируют. Сейчас мои морские пехотинцы уже должны взойти на борт и доложить…

— Хорошо, если все-таки противник решит поиграть в героев — не церемоньтесь с ним, — кивнул Хиляев, прослушав доклад. — При любой попытке неподчинения — эвакуируйте «призовых» и открывайте по «Омахе» огонь на уничтожение. Время нянчиться с этими мерзавцами закончено, — либо сдаешься, либо — умираешь…

— То же самое было сказано мной командиру данного крейсера, — ответила кавторанг Злобина. — Надеюсь, он понял… Не волнуйтесь, Дамир Ринатович, я держу американца на мушке и у «Омахи» в случае неповиновения шансов на спасение просто никаких…

— Добро, когда призовая команда возьмет трофейный корабль под полный контроль, доложите, — сказал Хиляев. — Кстати, как вы намерены поступить с членами экипажа крейсера?

— Выкину в открытый космос! — ответила кавторанг, не задумываясь, и по ее лицу комдив понял, что Елена Ивановна шутить не намерена, тем более в такой момент и со старшим по званию.

— Не расслышал, — Дамир Ринатович немного нахмурился.

— Конечно перед этим посадив бедолаг на спасательные челноки, — объяснилась Злобина, осознав, что адмирал шутки не оценил. — Пусть прохлаждаются и ждут прихода своих, нам возиться с двумя с лишним сотнями «янки» недосуг…

— Как понимаю, вы с юморком, — облегченно вздохнул Хиляев. — Мы не так давно служим вместе, поэтому подмигивайте, когда решите повеселиться в очередной раз, чтобы я заранее знал после каких слов смеяться…

Злобина хмыкнула и зажмурила один глаз.

— Теперь понял, — Хиляеву явно пришелся по душе командир его нового линкора. — Все, конец связи… И да, Елена Ивановна…

— Слушаю…

— Я рад, что именно «Евстафий» вошел в состав 15-ой «линейной», впрочем, как и тяжелый крейсер «Чесма», — расчувствовался комдив.

— Не знаю, господин вице-адмирал, было ли правомочным, а главное — верным, решение адмирала флота Самсонова по расформированию Семеновской гвардейской дивизии, — немного с сомнением и горечью в голосе ответила на это Злобина. — Тем не менее, я тоже рада и для меня большая честь служить именно под вашим началом…

— Ладно, на сегодня нежностей более чем достаточно, — буркнул Дамир Хиляев, чувствуя, что краснеет. — Как только закончите с «Омахой» — доложите…

— Есть, — кавторанг взяла под козырек и исчезла с экрана.

Адмирал посмотрел на карту, а потом сразу на таймер, отсчитывающий время до первого огневого контакта с приближающимися к его дивизии кораблями Элизабет Уоррен. Итак, что мы имеем на данный момент?

Семь вымпелов авангарда американцев было уничтожено. Такому же количеству, преимущественно легким кораблям прикрытия, все же удалось оторваться и выйти из зоны артиллерийского поражения. В ловушке оставались самые